Введение

Раннее утро. Молочно-белый туман низко стелется над болотом. Солнце еще не выкатилось из-за горизонта, но на востоке все ярче разгорается оранжево-красная заря, предвещая теперь уже скорое появление дневного светила.
Светло-зеленая осока сплошным ковром покрывает болотную почву. Кое-где, особенно в низких местах, среди болотных трав, поблескивают подернутые ржавчиной лужицы, а вокруг более глубоких водоемов буйно растут камыш и рогоз, перемежаясь с тростниковыми зарослями.

Наконец первые лучи солнца вырвались из-за горизонта, и болото сразу преобразилось: из блекло-матового оно превратилось в яркое, красочное. Зеленее стала трава, заискрилась вода в лужицах и в причудливо извивающейся речке-ручье, где "верба гнется над осокой", а между травами заблестели, переливаясь серебром, диски паутины, покрытые мельчайшими брызгами росы.

Чист и прозрачен августовский воздух, насыщенный ароматом трав и болотных растений. Легко дышит грудь. Кругом, насколько хватает глаз, расстилается бескрайнее зеленое пойменное болото.
Вы медленно движетесь вперед по вязкой, сочно чмокающей под ногами почве. За низкорослыми кустами ракитника и густым ольшаником скрывается быстрая речка.

Ваш четвероногий помощник, красно-пегий пойнтер, на широком поиске с высоко поднятой головой мелькает впереди. Внезапно он оборвал стремительный бег и, резко повернув против ветра, перешел на потяжку.
Потяжка пойнтера становится все медленнее и осторожнее, он как бы крадется к невидимой птице и вдруг мгновенно останавливается, замирая в картинной стойке.

Вы подошли к собаке вплотную. Первая дичь особенно волнует охотника - и старого и молодого. Как сложится ее вылет? Какой будет первый выстрел? Ведь от него, по охотничьим приметам, часто зависит успех всей охоты. Вы принимаете удобную для стрельбы позу и посылаете собаку вперед. Короткая подводка - и с резким чирканьем, как камень, выброшенный из пращи, из травы вырывается старый бекас. Сильными бросками из стороны в сторону с огромной скоростью он пронесся над болотом.

Ружье мгновенно вскидывается к плечу. Вы поймали на мушку мчащуюся по воздуху птицу, взяли нужное упреждение и на зигзаге, во время поворота бекаса, нажали на спуск.

Короткий резкий выстрел разорвал тишину. Бекас, сложив крылья, наискось упал в густую осоку. Первый выстрел удачный, и это радует охотника. А впереди еще долгий августовский день, заполненный скитаниями по болоту, вдоль реки и по широким пойменным лугам, по местам, богатым разнообразной дичью, - день, до краев наполненный незабываемыми и яркими впечатлениями.

Охота на болотную и луговую дичь, несомненно, самая спортивная из всех охот по перу.
Она требует от охотника силы, выносливости, настойчивости в преодолении трудностей. Ходьба по топкому болоту, когда почва колеблется под ногами и при каждом неверном шаге можно провалиться в трясину,- дело не легкое, доступное только хорошо тренированному человеку. Стрельба по многим представителям болотной и луговой дичи исключительно трудна. В этом отношении особенно отличается быстрокрылый, увертливый бекас, выстрел по которому справедливо считается самым трудным выстрелом по пернатой дичи. Недаром у охотников хорошим стрелком считается тот, кто успешно стреляет по бекасам.

Освоив технику охоты на лугах и болотах, молодой охотник как бы сдает свой первый экзамен и получает "аттестат зрелости" спортивного охотника по пернатой дичи. В дальнейшем ему предстоит еще многому научиться, столкнуться со многими трудностями, но фундамент его охотничьей практики уже заложен.
Обширны и прекрасны охотничьи угодья нашей страны. Особенно хороши и разнообразны болота и луговые угодья. В старом бору мы встречаем глухие моховые болота, покрытые мягким толстым слоем мха (сфагнума), заросшие хвощом, осокой, другими болотными растениями. В изобилии стелются по такому болоту стебли клюквы, густо усеянные розовыми созревающими ягодами. В этих зарослях, помимо болотной дичи, охотники могут повстречать и могучего глухаря-мошника и выводки белой куропатки.

На торфяных болотах по окраинам заросших озерков, в камышах и осоке охотник находит бекаса, коростеля, болотных курочек, камышниц, иногда дупеля и гаршнепа, а также всевозможных уток.

Но наиболее богаты дичью наши пойменные болота, расположенные по берегам рек и речек, низинные болота, удаленные подчас от водоемов, и травянистые луга, примыкающие к озеркам и рекам. Здесь множество представителей так называемой красной дичи - дупеля, бекаса, гаршнепа, быстроногих коростелей, болотных курочек.
Охота по болотной и луговой дичи вполне доступна каждому охотнику - и городскому и сельскому, ибо луга и болота встречаются везде: и в глухих уголках нашей страны и поблизости от больших городов.

Надо только, чтобы каждый молодой охотник хорошо изучил болота - поле своей охотничьей деятельности, научился правильно ходить по ним. Ведь хождение по некоторым болотам (особенно по топким, торфяным) не всегда безопасно.
Прекрасное описание болот, встречающихся в стране, дал в своей книге "Записки ружейного охотника Оренбургской губернии" наш замечательный писатель, основоположник русской охотничьей литературы Сергей Тимофеевич Аксаков:
"Говоря о болотной дичи, я часто буду упоминать о месте ее жительства, то есть о болотах. Я стану придавать им разные названия: чистых, сухих, мокрых и проч., но людям, не знакомым с ними в действительности, такие эпитеты не объяснят дела, и потому я хочу поговорить предварительно о качестве болот, весьма разнообразных.
Болота бывают чистые луговые. Этим именем называются все влажные, потные места, не кочковатые, а поросшие чемерицей и небольшими редкими кустами, мокрые только весной и осенью или во время продолжительного ненастья. Покрытые сочною и густою травою, они представляют изобильные сенокосы и вообще называются лугами; они составляют иногда, так сказать, окрестность, опушку настоящих мокрых болот и почти всегда сопровождают течение рек по черноземной почве, особенно по низменным местам, заливаемым полою подою.

Сухими болотами называются места, носящие на себе все признаки некогда существовавших топких болот, как-то: кочки, достигающие иногда огромной величины, следы иссохших паточин, родниковых ям и разные породы болотных трав, уже перемешанных с полевыми. Такие места по большей части зарастают кустами и отбиваются от сенокоса. Весьма обыкновенное дело, что болота мокрые и топкие превращаются в сухие оттого, что поникают ключи или высыхают головы родников; но я видал на своем веку и противоположные примеры: болота сухие, в продолжении нескольких десятков лет всегда представлявшие какой-то печальный вид, превращались опять в мокрые и топкие. Это по большей части случается в такие годы, когда дождливая, продолжительная осень до того насытит землю, что она уже не принимает в себя влаги, когда внезапно последуют затем зимние морозы, выпадут необыкновенно глубокие снега, и все это повершится дождливою, дружною весною. Тогда-то вновь открываются давно иссякшие жилы родников, вся окрестность просачивается подступившею из-под земли влагою, и оживает мертвое болото: в один год пропадут полевые травы, и в несколько лет просохнут кусты и деревья. В такие мочливые годы, как говорят крестьяне, не только иссякшие ключи получают прежнее течение, но нередко открываются родники и образуются около них болота там, где их никогда не бывало.

Болота мокрые и кочковатые, всегда поддерживаемые подземными ключами, изредка поросшие таловыми кустами, постоянно сохраняя влажность почвы, уже не представляют богатых сенокосов, потому что изобилие болотных трав и излишняя мокрота мешают произрастанию обыкновенных луговых трав. Везде видно преобладание чемерики, или чемерицы, пупавок и трилистника. Мягкая поверхность земли, уступая ноге человека, не глубоко тонет под ней: сейчас слышен твердый грунт. Ходить по таким болотам не вязко, не топко и не тяжело. Это самые обширные и лучшие болота для охоты; они нередко пересекаются текучими, а не стоячими в ямах родниками.

Болота топкие с грязями, паточинами или ржавчинами и стоячими родниками имеют уже совсем другой характер: трав луговых там нет, да и болотная растительность скудна. Местами виднеются круглые пятна или длинные косы жидкой грязи и довольно большие лужи, иногда красноватые; в последнем случае болота называются ржавыми или просто ржавчинами. Красноватый цвет воды и грязи показывает несомненное присутствие железной руды. Кочек на них бывает мало, а на грязях и ржавчинах не растет почти и трава; зато нередко обрастают они кругом гривами густого, мелкого камыша, хвоща и необыкновенно высокой осоки. Поверхность воды на ржавых лужах подернута тонкою пленою, которая отражается на солнце железно-синеватым блеском. Водяные пауки любят бегать по ней взад и вперед на своих длинных, дугообразных ногах. Вода в родниковых ямках, которые иногда бывают довольно глубоки, хотя не имеет видимого течения, а только сочится, остается и летом свежею и холодною, особенно если зачерпнуть ее поглубже. Истомленный зноем охотник, распахнув насоренную поверхность воды кожаным картузом своим, может утолить жажду и прохладить раскаленную солнцем голову... беды никакой не будет: он пойдет опять ходить по болотам и разгорится пуще прежнего. Но ходьба эта очень трудна, особенно около грязей и паточин: там иногда можно увязнуть по пояс и не скоро выбраться на более твердое место. Причина, отчего происходят в болотах топкие грязи и паточины, состоит в следующем: сквозь тину и верхний слой почвы протачивается, неприметно для человеческого глаза, тонкая струйка родниковой воды. Струйка эта так мала, что не может составить никакого течения и только образует около себя маленькие лужицы мутной, иногда красноватой воды, от которой, однако, вымокают даже и болотные растения: торф обнажается и превращается в топкую, глубокую грязь. Она засыхает сверху, во время сильных жаров и засух даже трескается и может жестоко обмануть еще неопытного охотника: если он, обрадовавшись, по-видимому, сухому месту, прыгнет на него с кочки, то выкарабкается не скоро.

Хотя камыш и тростник растут иногда в обыкновенных мокрых болотах и даже в топких, на местах, которые потверже, как я уже говорил, но есть собственно камышистые, или тростниковые, болота, принадлежащие только по почве к роду болот мокрых. Они покрыты мелкими кочками и отдельными кустиками камыша, именно на них или около них растущими. Травы на таких болотах бывает очень мало, и хотя они грязноваты, но не топки, и мелкий скот может бродить по ним без всякого затруднения и опасности завязнуть, что часто случается в болотах топких.

Вообще в болотах, больше или меньше, растут разные породы мхов, но есть собственно моховые болота, непременно поросшие лесом и преимущественно еловым; они же называются и глухими. На черноземной почве болота такого рода редкость... Они не топки, но мягки и пухлы. В дождливую погоду бывают очень мокры, а в засуху на полянах или там, где лес редок, иногда совершенно высыхают, ибо не поддерживаются ни подземными ключами, ни открытыми родниками, ни паточинами. Лесные, моховые болота обязаны своим происхождением близости глиняного грунта, не пропускающего сквозь себя дождевую воду: она стоит на нем, как на глиняном блюде, и верхний пласт земли, плотно лежащий на глине, постоянно размокая, разбухая, лишенный солнечных лучей от навеса древесных ветвей, производят мох. В таких болотах родится, иногда в великом изобилии, клюква и брусника; красивая зелень последней известна всем, ягоды же служат лакомою и питательною пищей для некоторых пород лесной дичи, равно как и для людей.
Наконец, есть болота зыбкие, которые народ не совсем верно называет трясинами, ибо они не трясутся, а зыблются, волнуются под ногами человека, ходнем ходят, как говорит тот же народ. Это не что иное, как целые озера, по большей части мелкие, но иногда и глубокие, покрытые толстою и очень крепкою пленою, сотканною из корней болотных растений, кустов и деревьев, растущих в торфяном грунте. Иногда посреди таких болот остаются незаросшие более глубокие места прежнего озера. Природа медленно производит эту работу, и я имел случай наблюдать ее: первоначальная основа составляется собственно из водяных растений, которые, как известно, растут на всякой глубине и расстилают свои листья и цветы на поверхности воды; ежегодно согнивая, они превращаются в какой-то кисель - начало черноземного торфа, который, слипаясь, соединяется в большие пласты: разумеется, все это может происходить только на водах стоячих и предпочтительно в тех местах, где мало берет ветер. Водяной цвет, называемый зеленью около Москвы и шмарою в Оренбургской губерний, которым ежегодно во время лета покрываются непроточные пруды, озера и болота, который появляется и на реках, но разбивается и уносится быстрым их течением - водяной цвет, соединяясь с перегнивающими водяными растениями, древесными иглами и листьями, составляет уже довольно густую массу, плавающую на воде. Погоныши и даже болотные курочки бегают по ней не проваливаясь, оставляя только дорожки следов, которыми и скрещивается вдоль и поперек разными узорами это зеленое покрывало. Прибиваемая ветром к берегу липкая масса пристает к нему плотно и осеменяется разными болотными, береговыми травами, которые охотно растут на ней и которые сейчас скрепляют ее длинными нитями своих корней. Год от года толстеет и твердеет эта плавучая почва, и год от году усиливается растительность трав, ежегодное согнивание которых производит торфяную землю. Наконец, появляются на ней тальник, ива, даже ольха и береза: они окончательно скрепляют почву своими корнями, и скоро по наружности она сделается совершенно похожею на берега и будет казаться их продолжением. Впоследствии времени порастает она даже кочками. Иногда большие куски этой плены отрываются от берега и плавучими островами, со всею зеленью, деревьями и живущею на них птицей, гуляют по озеру и пристают то к тому, то к другому берегу, повинуясь направлению ветра; иногда опять прирастают к берегам. Это случается только на озерах больших и глубоких; на водах же средней величины и мелких процесс зарастания обыкновенно оканчивается тем, что сплошной слой от края до края, во всех направлениях, заволочет поверхность воды, и через несколько лет наружность его представит вид обыкновенного болота, но обманчива эта наружность... Как только отойдешь несколько шагов от настоящего края, земля начнет в буквальном смысле волноваться, опускаться и подниматься под ногами человека и даже около него, со всеми растущими по ее поверхности травами, цветами, кочками, кустиками и даже деревьями. С непривычки может закружиться голова и ходить покажется страшно, хотя и не опасно, если болота не имеют так называемых окошек, то есть мест, не заросших крепкими корнями трав и растений. Такие места очень верно называют крестьяне "прососами" и "просовами". Окошки чистые, не малые, в которых стоит жидкая тина или вода, бросаются в глаза всякому, и никто не попадает в них; по есть прососы или окошки скрытые, так сказать потаенные, небольшие, наполненные зеленоватою, какою-то кисельною массою, засоренные сверху старою, сухою травою и прикрытые новыми, молодыми всходами и побегами мелких, некорнистых трав; такие окошки очень опасны; нередко охотники попадают в них по неосторожности и горячности, побежав к пересевшей или подстреленной птице, что делается обыкновенно уже не глядя себе под ноги и не спуская глаз с того места, где села или упала птица. Бывали примеры, что такая неосторожность стоила жизни охотнику. Жидкая, тенистая, липкая масса, на дне которой стоит вода, засосет туда человека, если он не успеет или ему будет не за что схватиться. Во всяком случае, без товарища по таким болотам ходить не должно. Утвердительно могу сказать, что зыбкие болота иногда превращаются в обыкновенные: вероятно, верхний пласт, год от году делаясь толще и тяжелее, наконец сядет на дно, а вода просочится наружу и испарится.

Таковы виды болот, мне известные. Самое лучшее из них - болото чистое, луговое, заливаемое весенними потоками, поросшее кустиками и редкими деревьями. Как хорошо оно в теплое весеннее утро! Вода сбыла, оставя кое-где мокрые следы и небольшие гривы наносной земли с черноземных полей. Нигде растительность не является с такой силой. Солнце палит влажную, тучную почву и тянет из нее травы и цветы: чуть не видишь как растут они! Кусты и деревья только что распустились или распускаются, блестящим ароматным лаком покрыты их листья. Каждый куст и дерево окружено собственною, благоуханною атмосферой..."