ИЗ ЖИЗНИ ПТИЦ И ЗВЕРЕЙ

ДИЧЬ БОЛОТНАЯ

Бекасы. Повсеместно начинается отлет местных гнездовавших и появление пролетных. Массовые высыпки в средней полосе по открытым мокрым болотам в последней декаде. На юге пролетные держатся по берегам речек и прудов, по капустникам и кукурузным полям.

Дупеля. На востоке, северо-востоке и северо-западе и в средней полосе пролет и отлет заканчиваются в конце последней декады, а к концу месяца попадаются только отсталые одиночки. Высыпки в черноземной полосе. С половины месяца начало пролета на юге. Пролетные держатся, в зависимости от местности, по потным луговым болотам, в мелких зарослях по сырым местам, по картофельным полям и по коноплянникам.

Гаршнепы. В средней полосе с половины месяца высыпки пролетных по топким ржавым болотам. В конце-начало пролета на юге, юго-востоке и юго-западе.

Кулики. Чибисы. Валовой пролет повсеместно, кроме севера и северо-востока. К концу месяца всюду исчезают, кроме юга. Веретенники. Пролет в средней и черноземной полосе до половины месяца, а также на юго-востоке. Турухтаны пропадают в половине месяца на севере и северо-востоке. В течение всего месяца пролет всюду в остальных районах. В средней полосе к концу месяца встречаются лишь отсталые стайки. Черныши. Валовой пролет на юге. Всюду севернее исчезают в течение месяца.

ДИЧЬ ВОДОПЛАВАЮЩАЯ

Гуси. На севере в первой половине отлетают. В конце месяца пролет в средней полосе, в черноземной, а также на северо-западе и юго-востоке. Первые пролетные станицы на юге и юго-западе. Всюду задерживаются на более или менее продолжительное время, в зависимости от погоды и хода осени. Держатся преимущественно по песчаным отмелям рек и по большим озерам, вылетая на жировку утром и вечером в поля.

Утки. Кряквы. Всюду стабунились и по вечерам затемно вылетают в поля на жировку, где проводят всю ночь, возвращаясь на избранные для дневки озера только с рассветом. Селезни в течение месяца одеваются в брачный наряд. С половины месяца на севере начинают отлетать к местам чимовок. В конце месяца появление первых пролетных стай в средней полосе. Чирки. В половине месяца начинают отлетать на севере и северо-востоке, а в конце постепенно двигаются и из средней полосы. Нырки. В течение месяца отлетают на севере. Пролет в северо-восточных, районах. В конце месяца начинается пролет в средней полосе. Раньше всех идет на зимовку хохлатая чернеть, за ней красноголовики, и последними летят гоголи и морянки.

Лысухи. На востоке, северо-востоке и северо-западе к концу месяца отлетают. Начинается отлет в средней полосе.

ДИЧЬ ЛЕСНАЯ

Глухари. Молодых не отличить от стариков. Выводки разбиваются. В средней полосе начинаются регулярные вылеты на осинник, а на северо-востоке и севере - на лиственницу, закисшей хвоей которой преимущественно здесь в это время кормятся. Вылетают также и на поля, особенно овсяные, где жируют на кладях.

Тетерева. Молодые вполне взматерели. Петушки получают законченный лирообразный хвост. В первой половине месяца продолжают еще держаться выводками по ягодникам и опушкам у овсяных полей, во второй же половине месяца расходятся на кормежке все шире и шире и постепенно совсем разбиваются.

Белые куропатки. Неразбившиеся еще выводки населяют ягодники по болотам. Начинается линька.

Рябчики. В течение месяца вылинивают. Начинают перекликаться и хорошо отзываются на пищик.

Вальдшнепы. В средней полосе после половины месяца пролет гнездовавших на севере. Появляются первые высыпки по опушкам и мелочам, особенно на пологих склонах и вдоль оврагов. На севере к концу месяца отлетают.

ДИЧЬ ПОЛЕВАЯ И СТЕПНАЯ

Дрофы. Всюду сбиваются в большие табуны и держатся по озимям, где они есть. На востоке и в черноземной полосе начинают понемногу передвигаться в более южные местности.

Стрепеты. Держатся большими стаями. На востоке в конце месяца отлетают.

Кроншнепы. К половине месяца отлетают повсеместно. Пролет на юге в последних числах.

Серые куропатки. Взматеревшие выводки жируют около полей по кустарникам и в опушках, а также попадаются на картофельниках. К концу месяца старики заканчивают линьку. На юге, юго-востоке и юго-западе соединяются в большие стайки.

Перепела. В северных районах отлетают в конце первой половины месяца. В средней полосе держатся по овсяным и просяным полям до двадцатых чисел. Валовой пролет на юге с половины месяца.

ЗВЕРИ

Барсук. Молодые отделились от стариков. Готовят норы для зимы. Белка. В последней трети месяца начинается осенняя линька. Волк. Прибылые отбиваются от логова и начинают ходить на добычу со стариками.

Выдра. Молодые ведут самостоятельный образ жизни.

Горностай. В полях. Выводки разбиваются, молодые живут порознь, каждый сам по себе.

Зайцы. С начала листопада беляки выбираются из леса в сухие болотца и мелкие ельники. Русаки держатся около полей, по межам и по опушкам мелколесья.

Косуля. В течение месяца заканчивается гоньба, после чего козы возвращаются к оставленным телятам, а козлы удаляются в чащи.

Куница. Молодые начинают жить самостоятельно.

Лиса. Первые выходы в поля мышковать.

Лось. Разгар гоньбы, по окончании которой быки уходят в чащи. Во время гоньбы отгоняемые быками телята ходят отдельно от лосих, соединяясь большей частью с лосями прошлогоднего тела. Рога быков окончательно очищаются от кожицы.

Медведь. Покидает ягодники. Учащаются случаи нападения на скот.

Олень северный. Стада возвращаются с летних пастбищ в леса, где уже совсем нет гнуса. Во второй половине месяца начинается гоньба и драки самцов за самок.

Россомаха. Молодые отходят от матери.

Рысь. Выводки разбиваются, но молодежь и старики держатся неподалеку друг от друга.

Соболь. Усиленно промышляет добычу, особенно мелких грызунов, выходя на сравнительно открытые места.

Хорек. Продолжает кормиться в полях, добывая мышей. В конце месяца начинает выцветать.

ПО СЕРЫМ КУРОПАТКАМ

Живут серые куропатки главным образом около хлебов, скрываясь в окрестных кустарниках, зарослях разного бурьяна и опушках невысокого, обыкновенно лиственного мелколесья.

В таких местах их и следует искать.

Площадь возделанных участков земли очень обширна, а куропаток у нас не так много, чтобы слишком уж часто натыкаться на них. Поэтому даже там, где эти миловидные птички несомненно держатся, можно много времени и ходьбы потратить впустую, прежде чем натолкнуться на выводок.

С другой стороны, живя вокруг полей и на них, куропатки чаще всего, конечно, попадаются на глаза всем людям, работающим на полях. По этой причине весьма полезны могут быть, особенно в незнакомых местах, расспросы местных жителей и в частности пастухов, в какой части полей и в какие часы случалось им поднимать табунчики куропаток. Сведения, полученные таким путем, Чрезвычайно облегчают розыски и обычно точно указывают район, где постоянно держится тот или иной выводок.

В отличие от охот на других куриных, за куропатками можно охотиться в течение всего дня, при чем ранние выходы вовсе не .обязательны. Лучшее время для этой охоты - часов с 9-10 утра и до солнечного заката. Жары в сентябре уже не бывает, и такая ходьба с привалом в середине дня. Для обеда и отдыха не может сильно утомить ни самого охотника, ни его собаку.

Прихваченный табунчик серых куропаток обыкновенно принимается удирать от собаки и делает это с такой быстротой, что очень скоро уходит от нее.

Собака горячая и напористая увлекается азартным преследованием и очень чаете поднимает на крыло не всегда выдерживающих стойку птиц слишком далеко от охотника. Сорвавшийся таким образом и не разбитый выстрелами табунчик перемещается в другое место и, вторично найденный, делается еще более сторожким, снимаясь опять-таки без стойки и вне выстрела.

Противоположная крайность,-когда собака очень осторожничает, ковыряется по следу и туга на подводке,- приводит в конце концов к той же результату: куропатки успевают далеко отбежать, снимаются вне выстрела и не дают возможности разбить табунчик.

Желательная работа собаки состоит в том, чтобы, прихватив выводок, сделать стойку и этим дать время отставшему охотнику приблизиться. Только после этого собака должна двигаться дальше по следу, пока выводок или западет, давая возможность сделать вторую стойку, или же, как это чаще случается, поднимется, хотя и без стойки, но на расстоянии верного выстрела.

Основная задача при охоте на куропаток - добиться, чтобы табунчик разбился на отдельные троечки, парочки и даже одиночки. Тогда куропатки западают очень крепко и хорошо выдерживают стойку. С чутьистой собакой, работающей верхом, по самой птице, не трудно в этом случае перебить почти весь найденный табунчик. Разумеется, в интересах охотничьего хозяйства этого делать не следует.

Подняв выводок и выстрелив по нему дуплетом, надо следить не за падающими птицами, а за тем, куда полетят остальные.

Летя сначала по прямой, табунчик всегда описывает потом довольно широкую дугу и, наконец, спускается где-нибудь около кустов (редко на чистое место). Туда нужно спешить как можно скорее, так как куропатки имеют обыкновение, снизившись, продолжать путь бегом. Бывает и так, что, отбежав некоторое расстояние, они снова поднимаются уже по собственной инициативе и делают еще один перелет на расстояние до километра.

Если охотник поспешит, то он или захватит их еще до второго взлета или по крайней мере сможет заметить, куда они переместились.

Стрелянный вторично, выводок почти всегда разбивается, и, таким образом, цель охотника достигнута.

Табунчики куропаток снимаются в полном своем составе, и потому обыскивать место подъема, как это приходится делать на охоте по молодым тетеревам, совершенно бесполезно.

Другое дело, когда выводок уже разбился. В этом случае куропатки лежат чрезвычайно крепко, и рядом с поднявшейся одной может, несмотря на выстрел, остаться другая. Поэтому, разбив табунчик, следует тщательно обыскивать всю окружающую местность, многократно проходя по ней, так как запавшая прямо с полета куропатка следа не дает и собака не всегда может ее прихватить.

Стрельба серых куропаток должна быть отнесена к разряду не особенно трудных. Полет их хотя и быстр, но совершенно прямолинеен. Водятся они в чистых местах, и поэтому всегда можно, отпустив птицу на расстояние, наиболее выгодное для выстрела, не торопясь, с поводком, ее выделить. Исключение представляют только случаи, когда табунчик найден и поднят на крыло в невысоких зарослях, около которых эти птицы обыкновенно ютятся.

Поднимаются куропатки с трескучим шумом и при этом всегда чиликают. Внезапный взлет стайки может своим грохотом, что называется, ошарашить неопытного, горячего охотника, и в этом состоянии стрелка лежит главное объяснение нередких промахов по куропаткам. Кроме того, очень многие охотники, видя перед собою множество довольно густо взлетевших птиц, стреляют просто „по табуну", рассчитывая, что дробь, как и пуля, найдет, по пословице „виноватого".

Необходимо привыкнуть тщательно брать на прицел одну определенную куропатку, а не стрелять наугад во всю стаю. Тогда обычно падает убитой не только одна выцеленная, но иногда и еще несколько.

Стрелять по серым куропаткам в сентябре (да и в октябре) выгоднее всего дробью № 7, а в начале сезона в правый ствол можно закладывать и восьмерку.

Заканчивается охота с легавой по куропаткам с выпадением первого снега.

НА ВЫСЫПКАХ ВАЛЬДШНЕПОВ

Стрельба вальдшнепов из-под легавой начинается тогда, когда взматеревшие молодые вместе со стариками, покинув заросли хвойного молодняка и густой подсед высокоствольных лесов, переберутся в опушки лиственного мелколесья, на пологие склоны гор и оврагов, вообще на более чистые и открытые места.

Происходит это, смотря по району, в конце августа или в первых числах сентября.

В это время специальной охоты за одними только вальдшнепами еще не существует, и стрелять их доводится обыкновенно вперемежку с другой дичью, главным образом тетеревами.

Поднятый вальдшнеп даже после промаха по нему делает перелет очень небольшой и сейчас же садится где-нибудь поблизости.

Несколько позднее наблюдаются, в связи с начинающимся отлетом, осенние высыпки вальдшнепов, т. е. внезапное массовое появление их на удобных для кормежки местах. Высыпки - это в сущности остановка пролетных с севера птиц, которые задерживаются в избранном для отдыха и жировки месте на несколько дней.

Высыпки бывают тем обильнее, чем дальше к югу лежит район охоты. В северной полосе они незаметны по той причине, что здесь вальдшнепов больше отлетающих, а не пролетающих. Но уже в средней полосе охота на них может быть очень добычлива.

В такое время на той или другой опушке, по заросшему молодняком вырубу, по рассыпанному вдоль склона горы или краю оврага лиственному кустарнику можно за два-три часа найти и поднять на небольшой сравнительно площади несколько десятков вальдшнепов. А через два-три дня или иногда даже на следующий день в этих же местах собака не сделает ни одной стойки: вальдшнепы уже улетели.

Для успешной охоты на них нужна хорошая, чутьистая легавая, работающая главным образом верхом, а не по следу. От охотника же требуется очень быстрая и уверенная стрельба на вскидку.

Необходимость именно верхнего чутья у собаки вызывается тем, что вальдшнеп обычно мало оставляет следов, делая вокруг своей сидки небольшие короткие наброды. Поэтому-то и стойка по вальдшнепу бывает большей частью на-коротке (в зависимости от того, конечно, как длинно чутье у собаки).

Что касается стрельбы, то нужда в уверенной и быстрой вскидке создается характером той местности, где приходится стрелять вальдшнепа, и особенностями его поведения и полета.

Если вальдшнеп найден на более или менее чистом месте, выстрел по этой птице, очень хорошо выдерживающей стойку и поднимающейся в двух-трех шагах от собаки, не труден.

Но гораздо чаще стрельба идет по густому мелколесью в два-три человеческих роста вышиной. Вальдшнеп срывается с земли очень быстро и, как неизменное правило, всегда прежде всего бросается за куст, за дерево, вообще за прикрытие, становясь часто в первую же секунду невидимым для охотника. Немного спустя он только мелькнет раз-два в сетке переплетенных ветвей,- и на этом встреча с ним кончается.

Вот здесь-то и нужна молниеносная вскидка с выстрелом, брошенным даже не по самой птице, а часто только по угадываемому направлению ее полета. Только при такой стрельбе можно поймать в просвете деревьев уносящегося вальдшнепа и свалить его свинцовым дождем. Иногда в этих условиях и падения-то птицы, не взирая на бездымный порох, не видно, и бывает лишь слышен глухой стук от удара ее о землю.

Безукоризненно прикладистое ружье, исключающее малейшую надобность в проверке вскидки по мушке, и притом дающее раскидистый бой решетом,- это третье обязательное условие для успешной стрельбы осенних вальдшнепов из-под легавой.

Держатся вальдшнепы у нас очень долго, даже снег не всегда пугает их, если только нет мороза: вальдшнепу важнее всего, чтобы не промерзла земля, в которой он обычно ковыряется своим длинным носом, ища там личинок и червяков.

Дробь № 8 будет наиболее подходящей для осенней охоты за вальдшнепами.

ЗА ГЛУХАРЯМИ НА ЛИСТВЯНКАХ

После первых инеев хвоя лиственницы „закисает", как говорят охотники. Такая побитая утренниками хвоя, оставаясь еще некоторое время зеленой, служит излюбленной нищей для глухарей, которые в это время дважды в день - с рассветом и вторично уже ближе к вечеру - вылетают на листвянки для кормежки.

Бывает это обычно во второй половине сентября, чуть раньше или позже, глядя по ходу осени.

В таких местах, где лиственниц немного и растут они группами, обособленными среди остального леса, можно стрелять на них глухарей из скрада, выбрав для него пункт с возможно широким обстрелом. Предварительно, однако, надо убедиться, что глухари посещают данную группу деревьев. Об этом наглядно и достоверно будет свидетельствовать так называемая поедь. Кормясь хвоей, глухарь осыпает ее на землю, куда также падают отламывающиеся веточки, а подчас, и довольно большие сучки. Такие следы под деревом прямо указывают на регулярные вылеты сюда глухарей для жировки.

Скрад сооружается с соблюдением обычных правил о том, чтобы он ни по цвету, ни по материалу не выделялся бьющим в глаза пятном на окружающей его местности и чтобы в нем было свободно и удобно сидеть.

Забираться в шалаш надо задолго до рассвета и делать это очень осторожно, так как нередко глухари ночуют на облюбованных ими листвянках.

Обычно вылетают они на жировку очень рано, но иногда являются и много спустя после восхода солнца.

Ожидать прилета глухарей, сидя в шалаше, довольно-таки скучно. Поэтому лучше охотиться за ними с подхода одному или с лайкой, если она есть. Такой способ охоты предпочтительнее еще и потому, что охотник не связан ожиданием глухарей на определенной группе деревьев, а может искать птицу, обходя листвянки, в любом по желанию районе.

Погоду для этого лучше выбирать пасмурную, при чем охоте не мешает даже и небольшой моросящий дождик. Земля тогда делается влажной, под ногой мягко, ничто не хрустит, и необходимая бесшумность движения охотника, очень важная для успеха подхода, достигается легко и просто. В ясную же зорю, да еще с легким морозцем, трещит под ногами скованная утренником трава, хрустят ломающиеся сучки, и самый звук шагов приобретает звонкий и гулкий характер. Все это вместе взятое затрудняет подход к сторожкой птице, задолго предупреждая ее о приближении охотника.

Невзирая на свои размеры, глухарь, а особенно глухарка, на листвянке могут быть обнаружены только при очень внимательном рассматривании. Иногда, наевшись, они совершенно неподвижно сидят где-нибудь в середине дерева, ближе к стволу, и так прекрасно сливаются с окружающей их обстановкой, что только очень зоркий глаз может обнаружить птицу с расстояния в 40-50 шагов. Поэтому, кстати сказать, на такой охоте с подхода чрезвычайно полезен хороший бинокль, лучше призматический, с шестикратным увеличением.

Наличие лайки, не устраняя трудности разглядывания глухаря, чрезвычайно облегчает и розыск птицы и подход к ней.

Лайка на этой охоте - совершенно неоценимый помощник. Она находит глухаря не только чутьем, но и слухом, улавливая подчас на очень большом расстоянии не только шум от посадки на лиственницу глухаря, но даже те незначительные шорохи, которые происходят при кормежке его от ощипывания хвои и поломки сучьев.

Разыскав тем или иным способом глухаря, лайка садится перед деревом и принимается от времени до времени коротко взлаивать. Этим она дает хозяину сигнал, что можно начинать подход к глухарю, и вместе с тем отвлекает от этого подхода внимание птицы, которая, чувствуя себя на дереве в полной безопасности, с любопытством следит за поведением собаки.

Хорошая лайка не должна ни лаять очень азартно и непрерывно, ни тем более становиться на задние лапы и царапать передними ствол дерева или грызть его, чтобы такими действиями не спугнуть преждевременно глухаря.

Стрелять на этой охоте надо дробью крупной, № 3-1, подобрав для ружья соответствующий по чоку номер и снаряжая патроны с пересыпкой снаряда картофельной мукой (см. стр. 177).

Продолжается охота за глухарями на листвянках до того времени, пока хвоя не пожелтеет и не начнет осыпаться, после чего вылеты глухарей на жировку прекращаются.

Вечернее поле начинается часов с трех дня и заканчивается с наступлением темноты.

Охота за глухарями на осиннике, листом которого они тоже кормятся осенью, по технике своей ничем не отличается от стрельбы на листвянках. Производится она преимущественно в тех районах, где лиственниц нет.

НА РЯБЧИКА С ПИЩИКОМ

Рябчик представляет собой едва ли не единственную птицу, при  охоте на которую бесполезна всякая собака. Ни стойки легавой, ни подлаивания лайки рябчик не выдерживает. Поэтому, если несчитать различных ловушек, добывание его производится исключительно с пищиком, при помощи которого рябчик подманивается к охотнику.

Охота эта требует не легкого и далеко не всем дающегося искусства безукоризненно воспроизводить пищиком свист рябчиков, как самца, так и самки. Кроме того, необходимы также уменье и привычка быстро разглядеть прилетевшего или пришедшего пешком рябчика. А это, как будет видно ниже, тоже очень не просто.

Лучшее время для охоты на рябчиков с пищиком начинается со второй половины сентября и продолжается до установления настоящей зимы, когда они перестают откликаться на манок.

На охоту надо выходить с рассветом. В это время рябчики вылетают на жировку, держатся в одиночку и хорошо отвечают на пищик. Часам к 10 утра они уже перестают кормиться, перебираются в крепи, сидят там чаще всего парочками и на свист не идут. С 2 часов дня охоту можно возобновить, кончается же она с наступлением серых осенних сумерек.

Рябчик - настоящая лесная птица. Вне леса его нигде и никогда встретить нельзя. В лесу он предпочитает самые затененные места, с обилием елей, около больших заболоченных пространств, перемежающихся с густыми лиственными зарослями молодняка по оврагам и долинам глухих речек.

По таким местам и должен тихо, не торопясь, итти охотник, прислушиваясь, не пропоет ли где-нибудь рябчик или не донесемся ли откуда-нибудь шумный звук его характерного, как бы громыхающего взлета.

И в том и в другом случае надо выбрать себе укромное, но по возможности с широким обстрелом местечко и, остановившись или усевшись, начать манить.

Голос рябчика необыкновенно музыкален и приятен и состоит из серебристого нежного свиста, далеко разносящегося в лесной тишине. Манки, выделываемые обычно из кости (лучшие) или из жести (похуже), подражают этому свисту достаточно хорошо. Задача охотника состоит в том, чтобы, подобрав наиболее подходящий по тону пищик, научиться как можно точнее воспроизводить песенку рябчика.

Дается это искусство не сразу и достигается только практикой при обязательном наличии у охотника верного музыкального слуха. Но научиться свистеть необходимо, так как в этом залог успешности охоты. К плохо манящему охотнику рябчик никогда не подлетит. Он прекрасно разбирается в грубом подражании и сразу отличает его от подлинного свиста своего собрата.

Ждать пенья рябчика или звука его взлета совсем не обязательно. Можно, медленно двигаясь по лесу, самому от времени до времени подавать голос то за самца, то за самочку и слушать, не ответит ли где-нибудь рябчик. Если он недалеко, а охотник умеет манить достаточно натурально, ответная песенка не заставит себя долго ждать.

Тогда надо укрыться за кустом или деревом и еще раз поманить. Обычно после этого сразу же доносится далеко слышный шум перелета рябчика, который приближается к охотнику.

Больше уже свистеть не следует. Нужно только внимательно всматриваться в ту сторону, откуда должен, судя по звуку взлета, появиться рябчик. При этом надо зорко поглядывать и на землю: очень часто рябчик (в особенности самочка) является пешком.

Высмотреть рябчика на дереве, если только охотник не видел птицу непосредственно в самый момент прилета, чрезвычайно трудно. Рябчик обладает совершенно исключительной способностью применения к окружающей его среде. Садясь на дерево, он сразу становится невидимым, необыкновенно полно сливаясь с окружающей обстановкой. Этому очень способствует не только подлинно защитный в условиях леса окрас, но и инстинктивное уменье принимать самые невероятные, но всегда маскирующие положен!? Рябчик, садясь на дерево, то вытянется столбиком во всю длину тела, то, наоборот, сожмется в комочек, совсем незаметный где-нибудь в развилине ветвей, то, наконец, приляжет брюшком на сук и тогда кажется каким-то наростом на коре, а не птицей. Поэтому, чтобы разглядеть в лесу рябчика, нужны большой навык и зоркое зрение.

Приманив рябчика и убив его, не следует торопиться покидать это место. Посидев тихо десяток минут, можно попробовать поманить еще и послушать, не отзовется ли другой рябчик: нередко случается, что в хороших кормных угодьях удается взять, не сходя с места, нескольких птиц.

Бывает иногда, что рябчик, охотно отзываясь на пищик, тем не менее перелета к охотнику не делает. Поманив два-три раза такого упрямца, следует оставить его в покое: этот рябчик уже сидит со своей подругой. Поговорить на расстоянии он не прочь, но от нее не улетит.

Если рябчиков в данных угодьях вообще немного и дорог каждый найденный, можно по свисту добраться до такой парочки, спугнуть ее и, когда они разлетятся, попробовать снова манить. Часто такая тактика дает хорошие результаты.

Самая подходящая дробь для стрельбы рябчиков - № 7. Крупнее брать не следует, так как и птица невелика и расстояния бывают всегда незначительными, редко превышая 25-35 шагов.

ПО УТКАМ С ПОДЪЕЗДА

К началу сентября молодые утки всех пород, в том числе и  нырковых, повсеместно, за исключением очень северных районов, уже поднимаются на крыло и живут самостоятельно по одиночке или соединившись в небольшие табунчики.

Это время является лучшим для охоты за утками одним из интереснейших способов: с подъезда на лодке. Охотник при этом сидит в носовой ее части, а на корме помещается помощник, продвигающий лодку с помощью весла или длинного шеста (в зависимости от характера и глубины тех мест, где происходит охота).

Существует две разновидности этой стрельбы.

На чистых, мало заросших водоемах она сводится к тому, что охотник или, продвигаясь вдоль берега, стреляет поднимающихся с кромки уток или же старается приблизиться на выстрел к плавающим где-либо на воде одиночкам и стайкам.

Несравненно интереснее эта охота на водоемах, где есть обширные мелкие площади воды, заросшие осокой или редким камышом. Здесь можно ездить на лодке прямо по этим зарослям, где обычно и скрываются днем утки. Стрелять их приходится только в лет,, на подъеме. . В тихую погоду охота малодобычлива. Слыша шорох от идущей по зарослям лодки, утки или поднимаются слишком далеко, иногда даже вне дистанции выстрела, или совсем не поднимаются, просто отплывая заблаговременно с линии движения лодки в сторону.

Поэтому погоду лучше выбирать с довольно сильным ветром и ехать по зарослям обязательно против ветра. Тогда из-за шелеста осоки или камышей шум, происходящий от движения лодки, плохо слышен сидящим впереди уткам, и они подпускают и поднимаются гораздо ближе.

Если же ехать по ветру, то хотя шум от движения лодки лучше и дальше слышен уткам, но в этом случае им приходится взлетать, как это всегда делают почти все птицы, против ветра, т. е. на охотника, и уже в воздухе, после подъема, делать поворот. Это отчасти компенсирует сравнительно большую дальность подъема, чем при езде против ветра.

Лодку для охоты с подъезда следует выбирать по возможности небольшую, а, главное, узкую, чтобы легче было продвигать ее по зарослям. Устройство специально приспособленной для этого охотничьей лодки описано на стр. 248.

Охотник располагается почти по середине лодки, несколько ближе к носовой ее части. Сидеть надо не прямо, лицом вперед по движению лодки, а обязательно повернувшись на три четверти вправо. Только такое положение позволяет с достаточным удобством стрелять по уткам, поднимающимся и перед носом лодки и с обеих ее сторон. Если же сидеть лицом прямо к носу, то стрельба по вылетающим справа уткам почти невозможна. Во всяком случае она требует такого крутого и быстрого поворота охотника направо, который при малых размерах лодки всегда сопряжен с риском опрокинуться.

Стрелять надо только сидя: ни вставать для этого, ни тем более вообще стоять в лодке при ее движении, ни, наконец, лежать на носу, как это иногда делают некоторые, ни в каком случае не следует. При лежачем положении охотника масса уток уйдет совсем без выстрела или незамеченными или по крайнему неудобству стрельбы да и промахов будет несравненно больше. А если охотник стоит в лодке или встает для выстрела при взлете птицы, то нежелательную ванну можно считать для него гарантированной. Помощник, двигающий лодку шестом или веслом, должен знать и твердо помнить три основных своих задачи:

1) гнать лодку следует по возможности плавно, без резких толчков;

2) в момент подъема птицы на крыло (он ему виден гораздо, раньше, чем ниже сидящему охотнику) двигать лодку нельзя: она должна продолжать плыть только по инерции;

3) надо очень тщательно замечать место падения утки, которое не может по своему положению видеть охотник, и, не спуская глаз с этой точки, гнать туда лодку с максимально возможной быстротой.

Полезно помнить, что в начале сезона охоты утки любят держаться на таких заросших мелких площадях подальше от самого озера. По мере хода осени они постепенно приближаются к стеклу, т. е. к открытой поверхности водоема, а с первых чисел октября покидают залитые травы и сидят обычно на самой кромке озера.

Непосредственно у стекла всегда держатся все нырковые породы, независимо от времени года.

Если сидеть пониже, прилаживая для этого доску поближе к днищу лодки, то стрельба с подъезда взлетающих уток нетрудна. Она идет всегда по поднимающейся птице, и поэтому нужно только не забывать брать повыше утки, чтобы не обнизить выстрелом.

Расстояния на этой охоте обычно не превышают 30-35 м. Итак как утка в это время не крепка на рану, то целесообразно во всех отношениях стрелять дробью № 7, закладывая шестерку только в левый ствол. В конце сентября и позднее лучше перейти на № 5,- но не крупнее.

Охота с подъезда кончается, когда утка, стабунившись и сделавшись несравненно более строгой, переберется из зарослей на чистые просторы „стекла".

НА УТИНЫХ ПЕРЕЛЕТАХ

Все утки, кроме нырков, вечером покидают место своей дневки и отправляются на ночную жировку, а на рассвете возвращаются обратно. На этом и основана стрельба их на вечерних и утренних зорях на перелетах.

Охота эта начинается тогда, когда почти все молодые поднимутся на крыло. В большинстве районов это происходит не позднее первых чисел августа.

Кончаются утиные перелеты с наступлением заморозков и отлетом утиных стай на зимовку. Однако уже со второй половины сентября стрелять на перелетах фактически невозможно: утки летят на жировку много спустя после захода солнца, в почти полной темноте.

Утки совершают свои перелеты всегда одними и теми же воздушными путями. Понаблюдав вечером за направлением летящих одиночек или парочек, а чаще маленьких стаек, можно более или менее точно определить, где проходит их воздушная дорога. Тогда остается только разыскать место, над которым утки летят сравнительно невысоко или почему-либо заметно снижают полет. Здесь и надо становиться для стрельбы на перелете.

Устраивать шалаша не надо. Вполне достаточно, если охотник укроется где-нибудь под кустом, у дерева, у стога или даже просто опустится на колени в зарослях густой и высокой травы.

Зато чрезвычайно важно сохранять, завидев налетающих уток, полную неподвижность. Сидеть или стоять надо, не шевеля ни одним членом тела, совершенно замерев на месте. Утки необыкновенно далеко и хорошо усматривают двигающиеся предметы и немедленно сворачивают в сторону от них. Поэтому и ружье нужно вскидывать только в тот самый момент, когда утки уже подлетели на выстрел, который должен следовать немедленно за вскидкой.

Стрельба на перелетах должна быть отнесена к разряду наиболее трудных. Утки летят в этих условиях с чрезвычайной быстротой, особенно чирки, которых не без основания называют „чортовой почтой". Табунчик чирков, едва только очутившись в поле зрения охотника, уже проносится над ним прежде, чем недостаточно расторопный стрелок успеет поднять ружье. Другие породы летят медленнее, но все же настолько быстро, что прицел надо выносить вперед, смотря по расстоянию, до метра и даже дальше.

ЗА ПРОЛЕТНЫМ ГУСЕМ

Начиная с половины сентября, несметные полчища гусей, гнездовавших в северных тундрах, трогаются оттуда, направляясь к местам своих зимовок.

В европейской части РСФСР и по Уралу на пролете встречается до 20 пород различных гусей (в том числе, конечно, и казары),- и все эти гуси стайками разной величины подолгу останавливаются в подходящих кормных угодьях на пути своего - пролета.

Двигаясь преимущественно вдоль течения больших рек, гусь особенно охотно задерживается там, где длинные песчаные отмели уходят узкими языками далеко от заросших растительностью берегов. На таких песках гуси только ночуют и проводят несколько часов днем, а жировать летают они в поля, главным образом яровые. Особенно любят они горох, просо и овсы.

На этой повадке гусей основана осенняя охота за ними с чучелами и манным гусем. Техника ее ничем не отличается от таких же весенних охот, подробно описанных здесь на стр. 26.

Осенью вылет гусей на поля происходит, примерно, в 5-6 часов утра, глядя по месяцу и району, и длится обыкновенно не более часа.

Около 9 часов гусиные стаи улетают на воду, а, возвратившись сразу после полудня в поля, кормятся здесь до первых признаков идущего вечера. Обычно к 4 часам дня охота уже кончается.

Там, где нет больших рек с отмелями, гуси ночуют на озерах. Здесь их можно подкарауливать на самых местах ночевки, а также по дороге на пролете, устраивая засидки на берегу или даже на воде и в лодке, сообразно местным условиям. Но этот способ, как и способ охоты с подъезда или тем более с подхода, очень ненадежен, и всегда редкая удача носит характер счастливого случая.

Начиная с последних чисел августа, взматеревшие выводки дроф собираются в небольшие табунчики, смешиваются со старыми дрофичами и уже до самого отлета широко бродят по равнинным местам своего обитания. Позднее табунчики, в свою очередь, сбиваются по нескольку в один и образуют огромные, подчас сотенные косяки.

С этого времени добыть дрофу становится не просто. Держатся они в открытых просторах обнаженных полей или степи и ведут себя необыкновенно недоверчиво и сторожко. Обладая превосходным зрением, эти страусы наших южных равнин замечают человека обычно много раньше, чем он может увидеть их невооруженным глазом, и немедленно удаляются или даже просто улетают. Значительно терпимее относятся они к едущим людям, если только и эти люди и самые повозки имеют привычные для птиц в данной местности облик и форму. Но и в этом случае редко подпускают дрофы ближе, чем на 300-400 шагов.

Чем больше табун, тем строже он держится, тем труднее к нему подобраться.

Наиболее интересным, в сущности, и даже наиболее добычливым видом осенней охоты на дроф является стрельба с подхода или подъезда из винтовки калибра от 6,5 до 8 мм. Бой оружия должен быть настолько точным, чтобы обеспечивать постоянное поражение такой небольшой сравнительно площади, как тушка дрофы, на дистанции не менее 300 и до 500-600 шагов (в среднем 350-400 м).

Ближе этого подобраться к дрофам можно в большинстве местностей и случаев только при особой удаче. А на таких расстояниях эта защитно-окрашенная птица очень полно сливается с общим колоритом осенних степей и является весьма неблагодарной мишенью для выцеливания с помощью обыкновенного открытого или хотя бы даже кольцевого прицела. Поэтому хороший телескопический прицел (с увеличением не меньше четырехкратного) в этих условиях стрельбы не только желателен, но для успеха охоты, можно сказать, обязателен.

Само собой разумеется, винтовка может быть вполне заменена тройником. Ряд патронов, под которые сверлятся нарезные стволы этого универсального оружия, полностью удовлетворяет всем требованиям, какие предъявляет осенняя охота по дрофам в отношении меткости боя, отлогости траектории и живой силы пули. Одними из лучших и притом наиболее часто встречающимися в современных тройниках являются патроны 6,5-52, 6,5-58 и 8-88.

При наличии винтовки или тройника охота за дрофами сводится к тому, чтобы разыскать табунчик этих птиц и суметь приблизиться к нему шагов на 300-400.

Задача эта не из простых. Прямо двигающуюся на них повозку дрофы не подпустят и на гораздо большее расстояние. Поэтому ехать нужно хитро, словно бы проезжая мимо, стороной, но на самом деле все время незаметно сокращая расстояние.

На подходящей для выстрела дистанции охотник незаметно соскальзывает с повозки, которая, не останавливаясь ни на секунду, продолжает свое движение, не только уже не приближаясь к птицам, а наоборот, удаляясь от них. Залегший же в избранном месте охотник имеет возможность не торопясь выцелить дорогую добычу в наиболее удобных для стрельбы пулей условиях.

Успех охоты определяется двумя моментами.

Самое трудное - это подъехать к дрофам на нужное расстояние, не только не подняв их на крыло, но и не потревожив настолько, чтобы птицы стали уходить пешком от кружащей вокруг них повозки.

Достигается это очень медленными темпами подъезда. Не ближе, чем за километр, повозка уже должна начать описывать своим движением широкую окружность, центром которой является табунчик. Дальнейшее движение пойдет по спирали, суживающимися кругами,- но оно должно быть очень постепенным, чтобы не возбудить подозрения у недоверчивых птиц.

Кроме того, необходимо двигаться так, чтобы ни на секунду не исчезать из поля зрения дроф. Все время они должны видеть на горизонте медленно ползущую куда-то в сторону повозку привычной им формы и вида. Ничто так не тревожит этих птиц, как

внезапное появление людей, хотя бы и на достаточно большом расстоянии. Поэтому необходимо избегать подъезда, сопряженного со спуском в балки или овраги, выезд из которых на виду у дроф обязательно их вспугнет: в зависимости от расстояния они или снимутся или пойдут в ход, быстро удаляясь от опасности. Но и при самых благоприятных топографических условиях подъезд к дрофам на дистанцию хорошего пульного выстрела зависит от степени настеганности этих птиц в данной местности. В людных районах и особенно там, где дрофы часто подвергаются преследованиям охотников, они держатся настолько строго, что иной табунчик, не взирая на безукоризненное выполнение подъезда, все же не подпустит ближе 500-600 шагов. Там, где людей меньше и птиц реже тревожат, можно подъехать и на 200 шагов; Наконец, в просторных безлюдных степях, куда охотники попадают только случайно, непуганые дрофы при умелом подъезде подпускают даже на верный выстрел картечью,- и чем меньше табунчик, тем вернее. Но таких благодатных уголков, с точки зрения охотника, теперь уже очень немного.

Судить о том, на какое расстояние можно приблизиться к данным дрофам, лучше всего по поведению птиц. До тех пор, пока они продолжают спокойно пастись и только от времени до времени поглядывают в сторону повозки, подъезд можно продолжать. Но если дрофы бросают кормиться или если они начинают вертеть головой, а особенно сбиваться в кучу, это верный признак, что птицы уже встревожены и скоро если не поднимутся на крыло, то во всяком случае „пойдут в ход", как говорят охотники.

При первом появлении одного из указанных признаков дальнейшее продвижение к дрофам надо прекратить. Если расстояние позволяет стрелять, охотник немедленно скатывается с телеги на землю (но так незаметно, чтобы этого не могли увидеть птицы), а повозка должна сейчас же отвернуть в противоположную от дроф сторону.

Второй и притом иногда решающий момент - это выбор места, на котором скатится с повозки охотник и заляжет для стрельбы. Оно непременно должно удовлетворять двум условиям: 1) давать надлежащее укрытие стрелку, который иначе будет немедленно усмотрен дрофами, и 2) обеспечивать видимость птиц для лежащего человека.

Поэтому нельзя покидать повозку на сравнительно голых, с низкой растительностью площадках или на местах, расположенных ниже относительно точки нахождения дроф.

Нередко случается, что, невзирая на кажущуюся удачу всех предварительных операций, т. е. подъезда и залегания охотника, дрофы „вдруг" снимаются, как только скатится стрелок с повозки. Объяснение этому нужно искать гораздо глубже, чем это обычно делается. Чаще всего причиной является то обстоятельство, что охотник сидел на повозке вместе с возницей совершенно открыто, так что дрофам было видно наличие именно двух людей. Внезапного исчезновения одного из них вполне достаточно, чтобы возбудить подозрение у сторожких птиц, так как весьма серьезные наблюдатели давно уже утверждают, что многим птицам доступно понятие о числе,- по крайней мере в пределах первых двух-трех единиц.

Чрезвычайно любопытный опыт был в этом отношении у заслуживающего абсолютного доверия известного охотника и стрелка Э. Э. Сведберга.

Живя на уральских асбестовых рудниках и стреляя для практики в глухую зиму ворон и сорок у себя на дворе, он в конце концов так настегал их, что умные птицы снимались отовсюду, едва только он появлялся с ружьем.

Попытка прятаться в небольшой амбарчик, стоявший недалеко от помойки, около которой обычно держались птицы, не дала результатов. Ни одна ворона не приближалась к засаде, пока в ней находился охотник, проходивший туда на виду у сидевших в. отдалении птиц.

Тогда Э. Э. Сведберг попробовал зайти в амбар с товарищем который затем немедленно вышел обратно и вернулся в дом.

Вороны разгадали этот маневр, и хитрость не удалась.

Хождение к амбарушке втроем с последующим уходом двоих тоже не обмануло проницательной птицы.

И только после того, как в амбар пошло четверо, из которых трое вернулись обратно, вороны немедленно слетели со своих наблюдательных постов на помойку и дали возможность стрелять по ним.

Вот почему охотник должен в повозке лежать укрыто, чтобы дрофы при подъезде к ним могли видеть одного только возницу. Тогда незаметное скатывание охотника с телеги на землю не вызовет преждевременного подъема птиц на крыло.

Охота на дроф с подъезда продолжается до тех пор, пока табуны не отлетят к месту своих зимовок.

Способы добывания дроф с помощью дробовика существуют, но все они крайне неверны и редко дают успешные результаты.

Там, где эти необычайно сторожкие птицы совершенно еще непуганы, можно пытаться подъехать к ним на расстояние картечного выстрела. Техника подъезда ничем не отличается от уже описанной, с той только разницей, что охотник не залегает для стрельбы, а соскакивает с повозки в нужный момент и дает дуплет по бегущим или взлетающим птицам. Но таких мест и таких дроф, как сказано уже выше, теперь очень мало.

Случайно удается иногда подобраться к дрофам и пешком, если местность по своему характеру создает для такой охоты подходящие условия. Это возможно только там, где наличие балок и оврагов, около которых могут пастись табунчики, позволяет подкрадываться к дрофам незаметно для них.

Охота так называемым круговым заездом требует обязательно двух подвод с одним по крайней мере стрелком на каждой из них, а лучше, если охотников будет по два на подводе.

Состоит она в том, что найденный табунчик дроф (чем он меньше, тем лучше) подводы начинают объезжать полукругами с противоположных сторон, все уменьшая и уменьшая радиус круга своего движения и заключая таким образом табунчик в кольцо.

Дрофы, принимаясь уходить от одной подводы, натыкаются на другую и обычно поворачивают назад. Но здесь медленно и как бы едучи куда-то в сторону движется первая подвода.

Полукруги, описываемые подводами вокруг табунчика, становятся все меньше и меньше.

Птицы грудятся плотнее и, наконец, останавливаются, вытянув шеи и следя за подводами.

Это - решающий момент. Малейшая торопливость в подъезде или какое-нибудь более или менее резкое движение сидящих на телегах,- и табун сорвется на крыло.

Нужно, ни на секунду не останавливаясь, продолжать медленно двигаться, строго следя все время за тем, чтобы ехать именно по окружности, мимо птиц, а не направляя подводу в их сторону.

Тогда дрофы, если они уже не напуганы прежними преследованиями, рассыпаются и залегают, плотно припадая к земле и стараясь укрыться в траве-

Вслед затем подводы останавливаются, а охотники спрыгивают с них и что есть духу бегут к птицам.

Дрофы немедленно вскакивают и тоже бегут, потому что им необходим некоторый разбег, чтобы взлететь.

Стрелять их следует не бегущими, а на подъеме, когда широко распахнутые громадные крылья дают больше надежды на удачное попадание.

Такая охота нередко бывает успешной. Схема подобного кругового заезда дана на рис. 9.

Однако едва ли не самым надежным способом охоты на дроф с дробовиком является стрельба их из-под нагона.

Суть этого способа состоит в том, что в степи образуется, как на облаве, своеобразная стрелковая цепь из залегших охотников, на которых „загонщики" в виде одной подводы (гораздо хуже - двух подвод) должны нагнать табунчик дроф. Техника такова.

Несколько охотников на подводе, возница которой и явится потом загонщиком, едут в место, где держатся дрофы. Найдя табунчик (опять-таки предпочтительнее небольшой), прежде всего намечают, в каком направлении удобнее его нагонять.

Это определяется тем, что дрофы никогда не пойдут на выгоны, на большие дороги, на овраги, а также через взметанные черные пары и заросли высокого бурьяна.

Охотнее всего идут дрофы по пологим степным склонам, поднимаясь наверх, на бугор, а не спускаясь вниз, в ложбину.

Кроме того, необходимо помнить, что нагонять дроф всегда надо на ветер, а не по ветру, так как поднимаются они только против ветра, а это обстоятельство будет играть немаловажную роль в конце нагона.

Наметив в соответствии со всеми этими соображениями будущую стрелковую линию, тихо едут по ней, теряя каждые полтораста Шагов одного стрелка, который незаметно сваливается с телеги на землю в подходящем месте. Оно должно быть покрыто достаточно высокой порослью, чтобы укрыться охотнику.

Стрелковая линия должна быть не совсем прямая, а лучше в виде очерченной очень большим радиусом дуги того круга, центром которого является табунчик.

Правило о том, чтобы дрофам был виден только возница и чтобы соскакивание стрелка происходило совершенно незаметно для птиц, остается, как и при охоте с подъезда, в полной силе.

Если охотников больше трех, то укрыться в телеге им уже трудно. В этом случае лучше ехать на двух подводах, при чем одна из них, разгрузившись, должна отвернуть в сторону и совсем скрыться с места охоты. Опыт показал, что нагонка дроф двумя подводами почти никогда не удается, так как чрезвычайно трудно настолько координировать действия и движения двух людей, чтобы не возбудить подозрений у недоверчивых, строгих птиц. Поэтому нагонять всегда должен один человек.

Твердо запомнив ту линию, по которой залегли охотники, загонщик очень широко объезжает дроф, чтобы они оказались между ним и стрелками. С этого момента начинается самая ответственная часть охоты, успех которой решается исключительно опытом и искусством загонщика.

Нагнать птиц так, чтобы они вышли пешком на линию, никогда не удается. Обычный финал нагона состоит в том, что загонщик в подходящий момент вскакивает в подводе во весь рост и с криком гонит лошадь вскачь прямо на табунчик.

Делается это тогда, когда расстояние до охотников, по соображениям загонщика, не так уже велико, а уходящими от подводы птицами взято как раз нужное направление.

Дрофы от такого маневра моментально с хода переходят в бег, чтобы подняться, а поднявшись на крыло, оказываются уже обычно в пределах выстрела или немедленно налетают на стрелков.

Поднимаются они всегда против ветра и вот почему выше было подчеркнуто, что и гнать их надо только в таком направлении.

Его действия должны быть направлены к тому, чтобы чрезвычайно осторожно, отнюдь не пугая дроф, заставить их спокойно уходить пешком от всегда нежелательного для птиц соседства человека именно в ту сторону, где лежат затаившиеся стрелки.

Для этого подвода начинает медленно ездить по дуге, описанной значительно меньшим радиусом, чем та, по которой расположена стрелковая линия. При этом повороты в сторону птиц недопустимы. Каждый раз, когда нужно повернуть, загонщик отворачивает от птиц, так что линия движения подводы выписывает дугообразные, очень растянутые восьмерки. С каждой из них загонщик чрезвычайно постепенно и медленно приближается к дрофам и таким путем нажимает на них, вынуждая птиц уходить в противоположную сторону, т. е. на стрелков.

Примерная схема всей этой операции показана на рис. 10.

Центральная роль в этой охоте принадлежит загонщику. От его умения заставить сторожких гигантов итти по степным просторам в желаемом направлении зависит весь успех. Для этого нужно много сообразительности, терпения, хладнокровия и упорства, а также знания повадок птицы и ее характера.

Поэтому без опытного загонщика этот способ охоты не стоит, в сущности, и применять.

Роль самих охотников несравненно проще. От них требуется только совершенно укрыто и неподвижно лежать, дожидаясь птиц, да еще вовремя вскочить, чтобы не опоздать с выстрелом.

Невзирая на свои громадные размеры и обусловленную ими тяжесть, дрофы летят очень быстро. При стрельбе их необходимо брать, в зависимости от расстояния, конечно, порядочно переда.

Согласованная картечь, уложенная одним из способов, указанных на стр. 194 и 195, будет лучшим снарядом для всякой стрельбы дроф из дробовика.

ОСЕНЬЮ ПО СТРЕПЕТАМ

Когда взматеревшие выводки стрепетов собьются в табунчики, охота за ними возможна только с подъезда или нагоном.

Держась преимущественно в нетронутой плугом степи, стрепета для жировки вылетают на поля, а также на степные и полевые дороги, где собирают упавшие зерна и расклевывают конский помет.

Повадку кормиться по проезжим дорогам используют для стрельбы стрепетов с подъезда.

В местах, где водятся стрепеты, надо в любые часы дня и на повозке любой формы и вида не торопясь ехать по дороге, выбрав для этой цели такую, где нет особо бойкого движения.

Едучи, следует внимательно посматривать по сторонам, так как, заслышав шум колес, стрепеты, бывшие на дороге, отбегают немного и ложатся, чтобы пропустить проезжих и снова выйти на колею.

Нередко случается увидеть птиц, бегущих впереди по дороге и сообразующих при этом скорость своего бега со скоростью движения повозки: чем скорее едет она, тем быстрее бегут и стрепеты, пока, наконец, не свернут в сторону и не залягут где-нибудь всего в нескольких саженях от пути.

Таких стрепетов можно бить сидячими, не сходя с повозки. Но вернее и лучше остановиться и, соскочив, итти прямо на них, покуда птицы не поднимутся, чтобы стрелять по ним в лет.

Там, где много стрепетов, этот простейший способ охоты за ними бывает подчас очень добычливым.

Если день холодный или с ненастьем, то на дорогах стрепетов можно найти только утром и в вечерние часы. Остальное время дня они держатся в такую погоду в густых зарослях степных сорняков, где их и найти и добыть мудрено. Но в погожие дни стрепета кормятся по дорогам с раннего утра и до темноты.

На этой охоте не следует только ездить быстро. Такая езда обычно заставляет стрепетов не уходить сначала по дороге и потом в сторону пешком, а просто подниматься сразу на крыло, чем разбиваются все планы охотника. Лучше всего ехать рысцой, делая не больше 6-7 километров в час. Стрелять стрепета приходится, сравнительно недалеко, и крупнее № 5 брать дроби не следует.

Другой вид охоты с подъезда заключается в том, что охотник, двигаясь по степи без дороги, ищет кормящийся табунчик стрепетов, которых не трудно усмотреть на довольно большом и во всяком случае недоступном для дробового выстрела расстоянии.

Заметив такой табунчик, подъезжают к нему, примерно, тем же порядком, как это делается при охоте на дроф (см. стр. 83). Но стрепеты не так сторожки, как эти степные великаны. Поэтому, если табунчик еще не настеган, подъехать к нему не особенно трудно, и он довольно легко подпустит на дальний дробовой выстрел.

Не следует только гоняться за большими табунами. Собравшись в значительную стаю, все птицы, а в том числе и стрепеты, держатся гораздо строже обычного, и подъезд к ним несравненно труднее. Чем меньше стрепетов в табунчике, тем вернее и ближе можно к ним подобраться. К уже стрелянным и переместившимся стрепетам подъезжать не стоит. Такой табунчик ведет себя очень сторожко и вторично на выстрел не пустит вне зависимости от того, сколько в нем стрепетов.

На этой охоте уместно применение одного из крупных номеров дроби, согласованной с чоками ружья, в пределах от 3,25 до 3,75 мм, с обязательной пересыпкой снаряда картофельной мукой (см. стр. 177).

Что касается стрельбы стрепетов из-под нагона, то техника этой охоты ничем почти не отличается от нагона дроф, описанного на стр. 97. Но в отличие от дроф, стрепеты никогда не удаляются от нагоняющей их подводы пешком. Подпустив ее на известное расстояние, они срываются на крыло и летят далеко не всегда в желательном для загонщика и охотников направлении. Поэтому такой способ охоту по стрепетам не может быть признан достаточно надежным в отношении его успешности.

Кончаются охоты по стрепетам с отлетом этих птиц на зимовку, что в большинстве местностей происходит в течение октября.

В ОХОТНИЧЬЕМ ХОЗЯЙСТВЕ

ОЧЕРЕДНЫЕ РАБОТЫ В ПРИПИСНЫХ УГОДЬЯХ

• Учет отстрела дичи членами хозяйства.
• Охрана заказников и борьба со вторжением в угодья посторонних охотников.
• Организация бригад для промыслового добывания водоплавающей птицы и начало ее заготовки: соление, копчение и отправка на места.
• Ориентировочное определение, по данным охотников, количества копытных в хозяйстве и выхода белки.
• Разрешение нагонки гончих в специально отведенных угодьях.
• Учет и определение мест нахождения уцелевших волчьих выводков. Организация облавных охот на них.

КАЛЕНДАРЬ ОХОТ

• Начинаются охоты: с легавой по серым куропаткам (см. стр. 81) и по вальдшнепам на высыпках (см. стр. 83), за глухарями на листвяннике и на осиннике (см. стр. 85), за рябчиками с пищиком (см. стр. 86), на гусей с профилями (см. стр. 91) и нагоном и с подъезда на дрофу (см. стр. 92) и на стрепета (см. стр. 99).

 • Открывается охота за зайцами с гончими (см. стр. 108).

 • Продолжаются охоты: с легавой по бекасам и гаршнепам (см. стр. 58 и по белым куропаткам (см. стр. 65), за утками с подъезда (см. стр. 88) и на перелетах (см. стр. 90).

• Заканчиваются охоты: с легавой по дупелям (см. стр. 60), тетеревам (см. стр. 61) и перепелам (см. стр. 71), за куликами (см. стр. 72) и за лысухой (см. стр. 75).
• Кончается добывание второстепенных видов пушнины (см. стр. 44).

НАИБОЛЕЕ ЧАСТЫЕ ВИДЫ БРАКОНЬЕРСТВА

Охота на зайцев и копытных.

Охота с гончими.

Добывание пушных зверей.