5. ПЯТА.

Все эти медвежьи следы и петли, изучение которых не обходимо для правильного окладывания зверя, приводят в конце концов к его окончательному входному к берлоге следу - пяте.

Медведь, направляясь окончательно к лежке, идет к ней с юга на север и уклонения от этого направления в ту или другую сторону не превышают 15 градусов.

Более четырехсот окладов, на которых я проверял мои наблюдения, дали мне полную уверенность в безошибочности выведенного мною закона, управляющего движениями медведя. Единичные исключения из этого правила не превысили 1 - 2 процентов и всегда были вызываемы посторонними, совершенно случайными обстоятельствами.

С тех пор, как я убедился, что медведь, направляясь окончательно к лежке, идет к ней с юга на север, я точно и безошибочно могу определить пяту зверя и не приму пяту за петлю, выброшенную из оклада, или петлю за пяту, что так часто случается и что вконец портит охоту.

На бестолково устраиваемых охотах зачастую поднятый зверь, нередко мелкий, идет прямо на облаву и, несмотря на неистовые крики последней, прорывает ее и уходит. Это происходит исключительно от незнания распорядителя, в каком месте поставить номера. Очевидно там, где стояла облава, следовало бы расставить стрелков, и тогда охота окончилась бы совершенно иначе.

Подобные случаи подтверждают необходимость и важность знания точного лаза зверя, т.-е. именно того лаза, каким зверь желает итти сам.

Уклонения выхода зверя в ту или другую сторону от пяты (если она правильна и смотрит на север) весьма редко бывают более 300 шагов, как показали мне, по крайней мере, мои наблюдения.

Таким образом, при том или другом отклонении, смотря по тому, в какую сторону оно произошло, выход зверя из оклада может быть: или прямо на юг, или на юго-запад, или на юго-юго-восток.

Кроме закона, управляющего ходом зверя, идущего всегда в вышеуказанном мною направлении своей истинной пятой, мне удалось вывести из моих наблюдений еще другое весьма интересное заключение, а именно, что медведь лежит всегда против пяты; если же в конце пяты у него сделана сметка, то сметка эта дается им исключительно в правую сторону от пяты, т.-е. на восток. При этом замечу, что такая сметка, если и делается медведем, то, во-первых, довольно редко (от 15 до 20 процентов); во-вторых, в большинстве случаев кончается берлогой и тянется не более 5 - 10 сажен.

Это положение медведя относительно своей пяты и делаемой им сметки в правую сторону, много раз мною проверенное, имеет также чрезвычайно важное значение как при складывании зверя, так главным образом при обрезке оклада.

Если пята, например, находится в правой половине оклада, то для обрезки оклада необходимо отойти влево от пяты шагов на сто из опасения спугнуть зверя. Затем следует по компасу итти прямо на север и пересечь оклад. Можно быть уверенным, что медведь при этом не будет вырезан и останется в правой половине оклада.

Делать это, конечно, можно лишь в более или менее чистых окладах, а при больших сплошных буреломах, представляющих всевозможные естественные преграды, ход зверя в силу необходимости должен уклоняться от своего направления - и именно в ту сторону, где менее всего он найдет препятствий для своего движения.

Нормальный выход из оклада зверя, побуждаемого к тому криком обыкновенной облавы, должен быть ha пяту; но влияние причин, рассматриваемых мною при описании выбора номера на облавной охоте, заставляет иногда зверя уклониться от этого направления. Уклонения эти в большинстве случаев происходят в левую сторону от пяты (т.-е. в западную) и значительно реже - в правую. Почему это случается так, а не иначе, не знаю, но факт проверен на более, чем четырехстах облавах.

Знание теории, конечно, не избавляет от ошибок на практике при неумелом применении правил теории. Для предупреждения возможности таких ошибок, могущих быть весьма неприятными, я приведу пример. (См. план IV).

Медведь вошел в оклад в точке II/1 т.-е. пята смотрела на юг. Окладчик, несмотря на то, что компас указывал на ошибку, все-таки признал этот след за пяту на том основании, что вход этот был одним, чистым так сказать, а другие входы и выходы А и Б были двойными (т.-е. по одному входу и по одному выходу), почему эти следы и были им. сочтены за петли.

Разобрав в чем дело, я поставил номер в точке Ш/2, и медведь от первого крика облавы вылетел на номер.

Приведу еще следующий пример (см. план V). Имелся единственный входной след в точке А. Никаких других следов из оклада и в оклад не было, поэтому окладчик принял этот след за пяту и выбрал номер в точке входа (А) несмотря на то, что этот входной след, как указывал ему компас, смотрел прямо на юг.

Ошибка окладчика для меня была очевидна, и я, обойдя оклад, выбрал номер в точке В, прямо противоположной входному следу А. Результатом был выход медведя прямо ко мне в ноги.

По окончании охоты я указал окладчику на его ошибку. Оказалось, что медведь, войдя в оклад в точке А, прошел его поперек почти весь и, не доходя точки В, где он потом был убит, всего нескольких саженей, круто повернул обратно, т.-е. пошел на север.