Речной бобр

М. М. Пришвин говорил однажды автору этих заме­ток, что одним из самых совершенных своих произведе­ний он считает повесть «Серая сова».

 - Вообще, - добавлял писатель, - «Серая Сова» - большое событие в моей жизни. В детстве я часто мечтал уйти в страну индейцев, а когда стал стариться - ин­дейцы, в виде героев книги «Серая сова», сами при­шли ко мне...

Повесть Пришвина «Серая сова» - это свободный и вольный пересказ книг индейского (канадского) охот­ника-писателя Вэша Куоннезина. Она с удивительной художественностью и увлекательностью рассказывает о жизни бобров в естественном и одомашненном состоянии, создавая одновременно незабываемые образы подлинно живых людей (Вэша Куоннезина и его жены). Повесть пронизана трогательной поэзией и тем родственным вни­манием к человеку и животным, которое отличает твор­чество Пришвина в его лучших произведениях.

Рис. 10. Бобр

 «Серая сова» очень много дает читателю, в особен­ности молодому, и в чисто познавательном смысле; она не только показывает бобров во всех их биологических особенностях, но и заставляет полюбить их, способствуя всяческой охране этих исключительно интересных жи­вотных.

Когда-то, во времена глубокой древности, бобр оби­тал в нашей стране почти повсеместно, во всех ее бес­численных озерах и реках. Бобровый мех употреблялся для отделки наиболее дорогой, особенно женской, одежды. В «Слове о полку Игореве» Ярославна нежно и горестно причитает. «Полечу, - рече, - зегзицею по Дунаеви, омочу бебрян рукав в Каяле-реце...» [Некоторые (и притом наиболее талантливые) исследователи «Слова» (А. К. Югов) считают, что «бебрян» - не бобровый мех, а мех барса, как знак царственности, но это только догадка, а не исторически доказанный факт.]

Кроме меха, чрезвычайно ценилась всегда и так на­зываемая бобровая струя, широко применявшаяся в ме­дицине.

Неумеренное истребление бобра в прошлом привело к резкому сокращению его поголовья. К исходу XIX в. в России насчитывались только отдельные колонии боб­ров. После Октябрьской революции бобры были взяты под охрану, началось подлинное возрождение и всяче­ское расселение (реакклиматизация) этих ценнейших жи­вотных.

Бобры - самые крупные представители семейства гры­зунов (длина тела более 1 м, вес - до 30 кг и более). Чрезвычайно своеобразен внешний вид бобра: приземи­стое туловище, покрытое мутно-каштановым мехом, ко­роткие ноги с широкими, почти утиными, перепонками, могучая голова, похожий на лопату хвост, достигающий 30 см в длину и 13 см в ширину.

При взгляде на бобра сразу же можно отличить одну его внешнюю особенность: его глаза, короткие уши и ноздри находятся на одной линии и потому он, чуть вы­сунув на поверхность голову, сразу может обонять, слы­шать и видеть.

Бобр хорошо плавает и ныряет, он может пробыть в воде свыше пяти минут, а выйдя из воды, «остается су­хим»: вода быстро скатывается с его остевых волос, не проникая сквозь густой подшерсток. По выходе из воды бобр заботливо и внимательно приводит себя в порядок: выжимает передними лапами душистую маслянистую жидкость из двух пар мускусных и жировых желез, сма­зывает ею голову и шкуру, растирает смазку ладонями, а потом расчесывает задними лапами блестящую и влаж­ную шерсть.

Питаются бобры исключительно растительной пищей: травами, растениями, древесной корой, листьями и вет­вями; особенно любят они такие древесные породы, как ива, черемуха, осина и тополь.

Бобры - животные-строители, животные-архитекторы, достигающие в «строительном деле» огромного изощрен­ного мастерства, подобного которому почти не наблю­дается в животном мире. Они строят норы и хатки, пло­тины и каналы.

Нора - основное жилище бобра; для рытья ее нужен высокий берег с крепкой и сухой почвой. Вход в нору находится обязательно под водой, жилая и очень простор­ная и чистая «комната» - поблизости от поверхности земли. Она выстлана прутьями, щепками, древесной стружкой и т. п. От жилья иногда бывает проложено еще несколько ходов, выходящих то на поверхность, то опять-таки в воду. По этим ходам в жилье проникает свежий воздух.

Там, где берега почему-либо непригодны для рытья нор, бобры строят на кочках, корягах и наружных кор­невищах целые хатки из ила, камней, древесных ветвей и т. д. Вход в хату, как и в нору, скрыт под водой. Жи­лое помещение и в хатке отличается вместительностью и чистотой.

Иногда хатки состоят из нескольких этажей - целый «бобровый терем».

Во время засухи, обмеления и т. д. бобры, чтобы удержать необходимый уровень воды, обеспечивающий им продвижение вплавь и маскировку нор, строят пло­тины, являющиеся наиболее ярким проявлением их строи­тельного искусства.

Когда поблизости иссякают запасы кормов, животные прорывают довольно длинные и глубокие каналы (до 40 - 50 см шириной, до 1 м глубиной и 200 м и более длиной). По этим каналам они сплавляют к норам необ­ходимые им корма.

Для получения древесного корма бобры сваливают деревья, подгрызая их на уровне около 30 см от земли. Деревья, сваливаемые бобрами, достигают иногда до 40 - 50 см ,в поперечнике. Эти неутомимые «дровосеки», обрабатывая дерево, поднимаются на задние лапы и, вгрызаясь мощными резцами в ствол, движутся вокруг него, осыпаясь мелкой, легкой стружкой.

Ветви поваленных деревьев аккуратно обгрызаются, сами деревья разделываются по частям и сплавляются к жилищам бобров. На зиму семья бобров запасает та­ким образом до 25 кубометров веток и древесных обруб­ков (с обрубков съедается кора).

Бобры - ночные животные: днем они обычно отды­хают, а ночь проводят в поисках пищи, валке деревьев и строительных работах.

Спаривание бобров происходит в середине зимы; самка носит около 110 дней и рожает 2 - 5 детенышей.

В каждом бобровом поселении живет целая семья: двое взрослых бобров, молодые, рождения прошлого года, и бобрята, родившиеся в настоящем году, - иногда до десятка животных. Молодые покидают родительский кров в двухлетнем возрасте.

В настоящее время бобры расселены почти по всей территории Российской Федерации и по территории не­которых смежных республик (Белоруссия, Литва и др.). Эти красивые и ценные животные находятся под строгой охраной закона, и насущное дело каждого советского культурного охотника - всемерно содействовать непри­косновенности и дальнейшему увеличению численности бобров.

Нам надо добиться, чтобы все наши прекрасные реки и озера стали жилищем бобров и чтобы то «родственное внимание» к ним, которым пронизаны книги охотников-поэтов - Вэша Куоннезина и Михаила Пришвина, было целиком воспринято нашей охотничьей молодежью.